Годовщина апелляции Фалуньгун: интервью с секретарём бывшего генсека КНР

Годовщина апелляции Фалуньгун: интервью с секретарём бывшего генсека КНР

baotong-676x450

Бао Тун — секретарь бывшего генсека КНР Чжао Цзыяна. Фото: The Epoch Times

В субботу, 25 апреля, отмечалась годовщина со дня апелляции к правительству Китая 10 тысяч сторонников духовной практики Фалуньгун, которая стала самой крупной акцией после студенческих демонстраций в 1989 году. Через три месяца после этого мирного обращения в стране начались самые жестокие и масштабные репрессии в истории. /epochtimes.ru/

Накануне этой даты журналист The Epoch Times (ЕТ) взял интервью у Бао Туна, секретаря бывшего опального генсека КНР Чжао Цзыяна.

— 25 апреля 1999 года более 10 тысяч сторонников Фалуньгун собрались возле пекинского управления по приёму обращений граждан и обратились к правительству. Они хотели, чтобы власти прекратили оказывать на них давление. С того времени прошло уже 16 лет, расскажите, как вы относитесь к этому инциденту и к реакции на него правительства?

Бао Тун: В то время я только что вышел из заключения. Я слышал, что у ворот Чжуннаньхая (здание центрального правительства, прим. ред.) собралось множество учеников Фалуньгун. В городе Тяньцзин произошло незаконное задержание членов этой группы и поэтому они приехали с обращением в Пекин.

Бывший тогда премьер Чжу Жунци прислал к ним человека, который сообщил им, что правительство не считает их группу незаконной и что они могут продолжать свободно заниматься своей практикой, власти не будут им мешать. Я тогда подумал, что этот вопрос уже решён и обе стороны полностью удовлетворены.

Я даже не мог представить, что эта апелляция сильно разозлит бывшего тогда генсека Цзян Цзэминя. По настоянию Цзяна Постоянный комитет наспех состряпал какую-то директиву, какой- то закон о «запрете еретической секты». Это было очень необдуманное решение. На каком основании закон Китая может называть что-то ересью? Законы могут лишь указывать на то, какие действия законны, а какие нет. И если граждане не совершили ничего противозаконного, то законы должны их защищать.

Затем официальные СМИ начали сообщать, что сторонники Фалуньгун совершили суициды и самосожжения и поэтому их практика еретическая. Мне тогда это показалось очень странным. Насколько я знаю, среди известных мне политических и общественных организаций больше всего самоубийств совершили члены коммунистической партии Китая. В самом начале правления компартии, 60 лет назад, были высокопоставленные партийцы, которые совершали суициды. А во время «Культурной революции» число самоубийц среди партийных функционеров было очень большим. Получается, что эта партия еретическая и её надо запретить?

Насколько я знаю, Фалуньгун — это духовно-оздоровительная система. Принципы, которые они пропагандируют, «истина, доброта, терпение», это универсальные ценности. Какое же это преступление? Если такие вещи у нас считаются ересью, тогда получается, что злоба, ненависть и т.п. — это праведность?

Среди учеников Фалуньгун тогда было много пожилых людей, которые не могли, как Цзян Цзэминь, позволить себе хорошее лечение. У них просто не было на это денег. Они начали заниматься Фалуньгун и их болезни прошли. Я слышал, что лечебный эффект этой практики очень хороший.

По логике, если лечебный эффект хороший, то такую практику надо пропагандировать. Даже если эффект не очень хороший, но он всё равно есть, то как можно назвать это ересью? Как я только что сказал, если использовать логику властей, то самой еретической организацией у нас является компартия. Пусть покажут нам статистику по самоубийствам коммунистов и тогда все это поймут.

Позже стала поступать информация о многочисленных случаях репрессий против Фалуньгун. Всех, кто занимался этой практикой, хватали. От тех, кто больше не практиковал, требовали письменных заявлений, а также заставляли доносить на их родственников и знакомых, которые ещё практикуют. Власти устроили настоящий террор.

У меня тогда многие спрашивали, что такое Фалуньгун. Я отвечал, что не знаю, но этих людей определённо не за что репрессировать, тем более что, как мне говорили, их десятки миллионов человек. Это просто преступление против человечности. С какой бы точки зрения ни смотреть, с позиции универсальных ценностей или же с позиции нашей «нравственности с китайской спецификой», запрет Фалуньгун — это ошибка.

С тех пор прошло 16 лет. Компартия стала полностью коррумпированной, она так и не задумалась об ужасных последствиях этого запрета для общества. За эти годы она так и не признала своей ошибки, так и не дала никакого внятного объяснения, почему Фалуньгун был запрещён, и также не издала ни одного легитимного документа, обосновывающего этот запрет.

— В самом начале репрессий официальные СМИ компартии сообщали, что Цзян Цзэминь собирается искоренить Фалуньгун за три месяца. Однако прошло уже 16 лет, а эта практика не только не исчезла в Китае, а наоборот, широко распространилась в мире, ею занимаются более чем в 100 странах. Что вы думаете по этому поводу?

Бао Тун: Я считаю, что если духовная вера и метод оздоровления так широко распространился и продержался так долго, значит, у него есть свои ценности. У Цзян Цзэминя ничего не получилось и не получится, какие бы способы он не использовал. Вера у этих людей очень сильная и они очень стойкие. Я желаю, чтобы Фалуньгун и дальше широко распространялся в мире и принёс пользу ещё большему числу людей.

— Последователи Фалуньгун не только твёрдо продолжают заниматься своей практикой, но и твёрдо противостоят репрессиям, а также разоблачают преступления компартии. Как вы к этому относитесь?

Бао Тун: Я просто преклоняюсь перед ними за это. В этом вопросе с ними едины и полностью их поддерживают очень многие из тех, кто не занимается этой практикой. Защита прав и интересов китайских граждан, защита принципов гуманности — это наша общая цель и в этом мы помогаем друг другу.

— Многие китайские и заграничные наблюдатели считают, что компартия Китая уже не может остановить репрессии, так как точка невозврата уже пройдена. А вы как считаете?

Бао Тун: Я так не считаю. Почему не может остановить? Нужно лишь признать свою ошибку, признать совершённые прошлым руководителем преступления против человечности и всё. Я думаю, что это не трудно, если только нынешнее руководство не связывает себя с прошлыми руководителями и не собирается нести груз ответственности за их преступления.

— Господин Бао Тун, что вы хотели бы ещё сказать по этой теме накануне годовщины 25 апреля?

Бао Тун: Я считаю, что каждый человек имеет право защищать свои права, в том числе и последователи Фалуньгун. Они должны объединить свои усилия со всеми людьми, поддерживать друг друга и помогать друг другу в достижении этой цели.

Источник: Великая Эпоха